Российская внешняя торговля переживает масштабную валютную трансформацию. С 2022 года структура расчетов как по импорту, так и по экспорту демонстрирует устойчивое движение к дедолларизации и укреплению роли национальной валюты. Особенно заметны изменения в динамике использования рубля и валют недружественных стран, таких как доллар США и евро.
Импорт: Рубль укрепляет позиции, но темпы роста замедляются
К настоящему моменту расчеты за импорт товаров и услуг в рублях достигли уровня 50–52% от общего объема. По данным за март 2025 года — это 50,4%, по итогам первых трёх месяцев года — 51,7%, за полугодие — 50,5%. Это значительно выше, чем в 2024 году (43,3%), в 2023 (29,9%) и особенно в 2021 году, когда доля рубля составляла лишь 28,2%. Однако темпы роста замедлились, что может свидетельствовать о приближении к точке насыщения.
Доля валют недружественных стран в расчетах по импорту остается низкой: в марте 2025 года она составила 16,4%, за три месяца — 18,1%, за полгода — 18,2%. Для сравнения: в 2024 году — 22,1%, в 2023 — 34,5%, а в 2021 — 67,6%. Очевидно, что основная фаза вытеснения доллара и евро завершена, и теперь идет стабилизация с незначительным снижением.
Валюты нейтральных стран, включая китайский юань, заняли прочную нишу: их доля в импорте на уровне 30–33%. В марте — 33,2%, за три месяца — 30,3%, за шесть месяцев — 31,3%. В 2024 году эта доля составляла 34,6%, в 2023 — 35,6%, а в 2021 — всего 4,3%. Таким образом, можно говорить о структурной перестройке импорта в сторону рубля и юаня.
Два этапа валютной трансформации импорта
Серьезные изменения начались весной 2022 года. Первый этап (март 2022 — август 2023) характеризовался вытеснением западных валют в пользу юаня, при этом доля рубля оставалась стабильной. Второй этап начался в феврале 2024 года и продолжается до сих пор. Он характеризуется резким увеличением рублевых расчетов за счет уменьшения доли юаня — то есть приоритет сместился в сторону усиления национальной валюты.
Экспорт: рубль догоняет
Если на стороне импорта доминирование рубля уже стало реальностью, то в экспорте национальная валюта только набирает обороты. В марте 2025 года доля рубля в экспортных расчетах составила 47,6%. За три месяца — 44,8%, за полгода — 45,1%. Это заметный рост по сравнению с 41,5% в 2024, 39,1% в 2023 и лишь 14,4% в 2021 году.
Валюты недружественных стран также теряют позиции и в экспорте. В марте они составили 16,7%, за три месяца — 17,4%, за полгода — 17,6%. Это гораздо ниже значений 2021 года, когда доля достигала 84,6%.
На фоне этого валюты нейтральных стран заняли стабильную долю: около 35–38%. За март — 35,7%, за три месяца — 37,8%, за полгода — 37,3%. Для сравнения: в 2024 году — 39,8%, в 2023 — 29,2%, в 2021 — всего 1,1%.
Валютный баланс: спрос снижается быстрее, чем предложение
Один из ключевых факторов валютной устойчивости — баланс между поступлением и расходованием иностранной валюты. Здесь Россия показывает положительную динамику: хотя поступления валюты от экспорта сократились, спрос на нее упал еще сильнее.
В первом квартале 2022 года экспортеры России получили $147 млрд, из которых почти $144,5 млрд пришлись на доллары и евро. В первом квартале 2025 года эта цифра снизилась до $59 млрд, при этом доллары и евро составили лишь $18,6 млрд. Это результат как санкционной изоляции, так и целенаправленной политики валютной переориентации.
Одновременно снизились валютные потребности на импорт. В 1 квартале 2022 года для расчетов по импорту требовалось $63,4 млрд (в долларах и евро — $59,1 млрд), а в первом квартале 2025 года — только $39,8 млрд, из которых менее $15 млрд приходится на валюты недружественных стран.
Таким образом, даже при снижении поступлений валюты по экспорту сохраняется чистый профицит — около $19–20 млрд за квартал. Это включает как торговлю товарами, так и оказание услуг.
Ограничения по доступу к валюте и их влияние
Важно отметить, что не вся экспортная выручка поступает в распоряжение российских компаний. Во-первых, часть экспорта осуществляется без мгновенной оплаты, что приводит к накапливанию дебиторской задолженности. Во-вторых, действующие ограничения и санкции затрудняют репатриацию валютной выручки из-за рубежа.
Тем не менее, объем валютной выручки, фактически поступающей в страну, сохраняется на высоком уровне — $30–33 млрд за квартал. Это составляет более половины от общего объема экспорта, что говорит о высокой эффективности валютной конверсии.
Заключение
Современная структура внешнеторговых расчетов России демонстрирует устойчивую дедолларизацию, укрепление рубля и стабильное участие валют дружественных стран, прежде всего — юаня. При этом торговый и валютный баланс страны остается положительным, несмотря на внешние ограничения. Валютная трансформация, начавшаяся как вынужденная мера, постепенно становится устойчивой финансовой реальностью, меняя не только структуру торговли, но и весь экономический ландшафт страны.
